Безопасное пространство и этика спора
В новогоднем видео Не быть м****ом Валентин Конон поднимает ряд интересных и сложных этических вопросов. Стоит ли переубеждать инвалида, героически преодолевающего трудности жизни, в том, что ему в этом помогает Бог? Стоит ли спорить с другом, считающим, что от бессонницы ему помогает сахарный шарик, являющийся плацебо? Что сказать матери, которая пытается спасти ребенка с неизлечимым заболеванием средствами альтернативной медицины или массажем и получает от этого психологическое утешение?
Валентин защищает тезис, что стоит взвешивать выгоды и потери для человека от его заблуждений. Что быть тактичным иногда важнее, чем абстрактная объективность. Что часто люди слишком упорно отстаивают свою правоту из-за максимализма, неуверенности в своих взглядах, самодовольства или желания испытать чувство собственного превосходства. Иными словами, в дискуссиях со сторонниками иных точек зрения нужно быть добрее и учитывать деликатности психической организации собеседников.
С основным посылом видео сложно не согласиться. Переходы на личности, агрессия, оскорбления — всему этому не место в разговорах адекватных людей.
Но я бы хотел добавить веса противоположному тезису, что чрезмерная забота о чужих чувствах, гиперопека, проявление ложного уважения к людям, которые его на заслужили, или молчаливого согласия с утверждениями или поступками, с которыми мы не согласны, — несут свои серьезные риски для общества. Что существует вторая крайне неприятная крайность.
В 2019 году я был в Национальной академии наук США. И мне запомнилась цитата Эйнштейна, выгравированная на стене здания: «Право на поиск истины подразумевает и долг; не стоит скрывать ничего из того, что мы распознали как истину». Понятно, что это относится, прежде всего, к научному поиску: ученый не должен скрывать неудобные факты, противоречащие его гипотезе. Но я вижу куда больше применений этой цитате.
Возьмем вопрос о приеме человеком плацебо. У нас есть весомые аргументы в пользу того, что это плацебо, но не хотим сообщать об этом нашему другу из заботы о его чувствах и спокойствии. Тут мы делаем допущение, что нам виднее, чем самому человеку, хочет ли он знать правду. При этом смею предположить, что мало кто искренне хочет заблуждаться. Во всяком случае, я бы не хотел. Так почему мы берем решение на себя, оставляя кого-то в неведении?
Вторая проблема заключается в том, что даже безобидные заблуждения могут тянуть за собой более серьезные искажения картины мира. Как писал Элиезер Юдковский, «ложь множится». Поверив в плоскость Земли, человек легко переходит к выводу о том, что существует заговор ученых, а далее выводит и другие продукты этого заговора: отравленные вакцины или страшные ГМО. Идея о запрете абортов, которую Валентин резко осуждает, имеет прямое отношение к религиозным взглядам людей, которые (на первый взгляд) легко назвать безобидными и «личным делом каждого».
Не вступая в принципиальные споры со сторонниками тех или иных суеверий (из заботы об их чувствах), мы пассивно способствуем распространению ошибочных аргументов, неправильных принципов мышления и установок, создающих благоприятную почву для эволюции и продвижения целых комплексов взаимосвязанных неправильных идей.
Добавим к этому свойственный людям конформизм — и мы практически оправдали «закон об оскорблении чувств верующих» и мир в котором можно говорить только то, что Бог есть, но нельзя говорить, что доказательств его существования нет. Ведь чувства надо учитывать и они важнее объективной истины. И если правда всех задевает, то надо ее скрыть подальше или просто не говорить об этом. В таком мире уже не выживет мальчик, который решится сказать, что «король-то голый!»
Еще один момент. В Южном Парке есть прекрасная серия, которая называется «безопасное пространство». Персонажи, уставшие от критики, нанимают мальчика, который читает все комментарии в их социальных сетях и распечатывает и передает только положительные. «Все считают, что я прекрасен в моем безопасном пространстве!» — поют герои. А когда заявляется Реальность, они дают ей отпор: «Ты не можешь испортить наши жизни, Реальность!» Южный Парк, разумеется, пародирует не закон об оскорблении чувств верующих, но имеющийся тренд уже в либеральной среде, что людям стоит говорить только хорошее, но никогда плохое.
С одной стороны это неплохая идея — стараться не обижать других. Но, может, без фанатизма? Хотим ли мы жить в мире, где все называют нас великими и талантливыми, даже если считают нас бездарностью? Как мы сможем понять, что мы что-то сделали хорошо или лучше обычного, если люди стараются нас не обидеть и всегда говорят нам, что мы молодцы? Хотим ли мы находиться в постоянном заблуждении потому, что более осведомленные окружающие не хотят показаться максималистами с чувством собственного превосходства и сообщить доводы, почему мир устроен совершенно иначе?
Я нет. Я очень ценю реальность и объективность. Поэтому я почти никогда не удаляю негативные комментарии. Это принцип, показывающий, что это нормально: спорить, не соглашаться, а за свои убеждения нужно отвечать. А если ваши идеи такие, что над ними насмехаются, или если вас расстраивает, что вам нечего ответить на критику, то может быть, стоит принять менее нелепые и смешные идеи?
И последний момент. Помимо обычных людей, которые заблуждаются, существуют ретрансляторы мифов, в том числе опасных — публичные личности, несущие откровенный бред. С такими людьми я тоже стараюсь дискутировать предельно деликатно. Но мне всегда казалось, что это слабость, а не добродетель. Ведь это создает у окружающих ложное ощущение, что собеседник — уважаемый человек, ведущий разговор наравне с адекватными людьми. Однажды я смотрел передачу, где один известный и очень крутой профессор осадил мракобеса, назвав его в прямом эфире идиотом (может быть, там было другое грубое слово, я уже не помню). Спокойным голосом, не скрывающим того самого чувства превосходства. А потом доступно объяснил почему. И я восхитился моментом, а потом испытал зависть, что психологически мне так сделать очень тяжело. И не всегда хватает смелости назвать вещи своими именами.
Давайте быть добрыми. Но не в ущерб реальности. Не будем стесняться называть глупость глупостью.
